Новый мэр Мариуполя обещает отстроить город и сделать его лучше
Новый мэр Мариуполя Константин Иващенко, назначенный на эту должность 6 апреля Главой ДНР Денисом Пушилиным, рассказал в интервью ТАСС о текущей ситуации в городе и планах по его восстановлению.
— Константин Владимирович, сколько жителей на данный момент остается в городе? Сколько эвакуировалось?
— Порядка 5 тыс. человек.
— Многих людей хоронили во дворах. Будет какое-то перезахоронение?
— Безусловно. Это будут все делать бесплатно. Мы уже определили участок, где будем перезахоранивать, выделено около 3 га. Но сначала будет процедура эксгумации. Следственная бригада уже создана, но это второй этап. Мы должны захоронить тех, кто лежит в квартирах и на дорогах.
— Как намерены помогать сиротам? Их вообще много?
— Не могу сейчас сказать. Пока планируем построить дома семейного типа. Социальная адаптация какого-то человека намного лучше в семье, чем когда он не ощущает материнской и отцовской поддержки. Для ребенка это важно, что он может назвать кого-то мамой или папой.
— Соответственно, предусмотрены какие-то выплаты?
— Да.
— Какие планы по восстановлению города? Сколько времени потребуется?
– Не берусь делать прогнозы, но уповаем на Российскую Федерацию, без нее мы будем восстанавливать город очень долго
Я слышал интервью [секретаря генсовета “Единой России”, первого вице-спикера Совета Федерации Андрея] Турчака, в котором он ясно дал понять, что в беде наш город никто не оставит. Из того количества людей, которое остается, трудоспособное население, желающее восстанавливать свой город, есть. Нам сейчас главное — закончить боевые действия, чтобы у нас заработала связь. В городе пока вообще связи нет. Мы уже начали уборку тех улиц, до которых можем добраться. На левом берегу уже начали чуть-чуть убирать, завалы начали убирать, обрезать деревья, которые сбиты выстрелами, расчищать дороги, которые перегородили камнями большими. Жизнь потихоньку налаживается.
— Сильно город разрушен?
— По моим подсчетам, разрушено или частично разрушено около 60–70% жилого фонда. В лучшем случае взрывной волной выбило стекла. А процентов 50 — были прилеты и “Градов”, и артиллерийских снарядов, и минометов. Примерно 10% жилого фонда — невосполнимые потери, под снос. Из этого надо делать что-то другое. После строительной экспертизы будет понятно, можно восстановить дом или нет. Я пока говорю о 60%. Если стекла выбиты, то пострадало 80–85% зданий.
— Какие планируете первоочередные шаги? Есть случаи мародерства?
— Сначала мне надо накормить, напоить людей, сделать доступным медицинское обеспечение горожанам. На сегодняшний день завезено около 400 т продуктов. С лекарствами проблемы есть: нужны антибиотики, не хватает инсулина. Его привозят, но он же нужен постоянно. Что касается случаев мародерства, то да, есть такие случаи. К ответственности пока никого не привлекли: не можем найти тех, кто это делает.
— Какая обстановка с водоснабжением?
— Перебои с водой есть даже в Донецке. Они перекрыли воду как в Крым, так и нам сейчас перекрывают. Но у нас [в Мариуполе] есть еще Старокрымское водохранилище. Там вода немного не соответствует стандартам по жесткости.
— А общественный транспорт?
— Минимум половина уничтожена. Не знаю, зачем они это делали. Скоро поеду на автобазу в Ильичевском районе, посмотрю. Еще в Октябрьском районе штук 30 автобусов. Ими преграждали дорогу, чтобы техника не проехала. Хотя какая помеха автобус танку.
— Сколько социальных объектов повреждено? Школ?
— Больницы только на левом берегу. Третья больница пострадала достаточно серьезно, вторая и БСМП — нормально, там пара прилетов было. Девятая больница в более-менее нормальном состоянии. Я думаю, что медицинские учреждения за три-четыре месяца будут полностью восстановлены. Со школами сложнее, там объем разрушений больше. Завтра мы уже собираем совещание в 53-й школе, самой сохранившейся — там несколько десятков стекол. Мы там уже все помыли, почистили. Будем пытаться начать обучение детей. Первые уроки в этой школе планируются в этом месяце, но не в полном объеме. Электроэнергии пока там не будет. Мы будем электрогенератор включать на некоторое время. Воду подавать тоже не сможем, то есть кормить детей не сможем, но, может быть, два-три урока в день будем проводить. Сейчас идет полная инвентаризация имущества города, которое сохранилось. Мы находим машины, которые забирали для нужд ВСУ, собираем пока в одно место, начинаем их ремонт. Еще бои не закончились, а мы уже свозим и свозим. В среду назначили меня мэром, максимум через неделю будет бюджет города, в соответствии с которым сможем заправлять автобусы и выпускать на линию. У нас в планах в течение максимум трех месяцев трудоустроить 20 тыс. человек. Это минимум, чтобы начать активно восстанавливать город. Нам могут привезти стройматериалы — стекло, пленку, кирпич, — но убрать улицы, восстановить тротуары, провести бетонные работы — для этого нужны мариупольцы.
— Планируете использовать военнопленных для работ по восстановлению?
— Думал об этом. Я вхожу сейчас в более тесный контакт с военными Республики. Это интересный вопрос, потому что их [военнопленных] надо охранять. Мы все прекрасно знаем, кто разрушал наш город. Я сам больше 20 дней в подвале просидел. Вышел только 18-го числа, потому что понимал, что надо уже что-то делать. Я приехал в гуманитарную миссию “Единой России” в Володарске и обговорил, что гуманитарку надо завозить, иначе люди просто будут умирать с голоду. Начали сразу же, на следующий день.
— Как собираетесь восстанавливать промышленное производство?
— Я бы хотел восстановить завод “Азовмаш”. Есть такая возможность. И рынок сбыта у нас был всегда — Российская Федерация, и уверен, что найдется и сейчас. Может, [восстановим комбинат] имени Ильича. Тоже металлургическое предприятие, но в обновленном виде. Допустим, сделаем кислородно-конвертерные цеха, которые меньше выбрасывают в атмосферу. “Азовсталь” выбрасывал отходы производства прямо в море. Целый остров уже образовался в море. Его смысла восстанавливать нет, потому что это губительно для моря. Я думаю, что там в районе 2 км ни одна рыба не проплывет.
— То есть планов по восстановлению “Азовстали” нет?
— Пока нет.
— А рабочие места?
— Рабочие места на “Ильиче”, “Азовмаше”, в порту, на ремонтном заводе надо восстанавливать. Они все нормальные.
— На порт какие планы?
— Порт у нас крупнее, чем в Бердянске. У нас есть прямая ветка туда. Логистика очень хорошая. У нас просадка 8 м, канал ниже, чем у Таганрога. Поэтому он абсолютно конкурентоспособен. У нас “обрабатывается” восемь кораблей. Порт максимально быстро восстановится, если не будет сильного разрушения.
— То есть в течение года производительную мощность порта вы можете восстановить?
— Наверное, так. В течение года после окончания боевых действий. Это такой прогноз.
— Сколько всего времени и средств потребуется на восстановление?
— Сейчас ничего не скажу. Даже визуально у нас нет представления. Думаю, миллиарды рублей. Если с помощью Российской Федерации, то думаю, что в течение двух-трех лет отстроим и сделаем даже лучше. Всех буду просить.
— С Рамзаном Ахматовичем [Кадыровым] не разговаривали?
— Нет еще, но буду просить и его.
— Города-побратимы есть?
— Пока у нас нет. В связи с неонацизмом и полнейшей русофобией были разорваны все связи с Россией. Я всегда налаживал связи с Россией. Даже когда с 2014 года был депутатом городского совета, а с 2022-го — членом исполкома. Я никогда не менял своих взглядов, даже когда мне угрожали. У меня есть четкая позиция: Россия — наш дом. Мы россияне, второго быть не может. У нас город заложен низовыми казаками, вся история города — это Российская империя.
— На какой стадии сейчас находится процесс создания администрации Мариуполя?
— Мы уже начинаем ее формировать. 15–20% уже сформировали. Вчера я нашел помещение, в котором будем находиться. Я думаю, максимум через неделю администрация начнет полноценно функционировать.
— Недавно Глава ДНР Денис Пушилин заявил, что остались считанные дни до завершения спецоперации в Мариуполе. Сейчас мы можем сказать, что считанные часы остались?
— Нет, я не могу комментировать действия военных и Главы. Самая главная опасность сейчас — это снайперы.
— Кто вас охраняет?
— Сотрудники ФСБ. Российские серьезные люди. Есть из Чечни. И Дагестан есть.
— Вам приходят угрозы?
— Угрозы приходят и на телефон, и куда угодно. Но глаза боятся, а руки делают, тем более это мой родной город, я в нем родился, вырос, пошел в армию, отслужил 12 лет в армии, стал офицером. Пришел сюда опять, инженером на завод “Азовмаш”, который сейчас “Азовобщемаш”. Дошел до генерального директора. У меня здесь похоронены родители. Поэтому для меня вопрос, оставаться в городе или уезжать, никогда не стоял. Я обычный горожанин, очень люблю свой город. Каждый человек боится, но он должен преодолевать свой страх и делать то, что должен. Наш народ очень хочет и стремится в Российскую Федерацию. Поверьте, даже 30-летняя промывка мозгов не убрала то, что мы думаем по-русски, соблюдаем русские традиции. Вот пообщайтесь: каждый второй на сегодняшний день подтвердит, что хочет в Россию.
